— У тебя есть действующая модель морального ограничителя? – язвительно спросил Мак Лоу, — Надеюсь, ты не забыл оформить патент на этот дивайс, и найти парней, которые выдвинут тебя на Нобелевскую Премию Мира. Уверяю тебя, ты ее получишь.
Ни одна идеология или религия, не были здесь прямо названа, но из–за фона, на котором принималось постановление, ясно было, что речь идет, в первую очередь, об исламе, или, как минимум, о его ортодоксальных течениях. На следующий день, молодой мусульманин, арестованный за бросок камня в «нескромно оформленную» витрину фотостудии, был за 15 минут приговорен местным судом к ВМГС, и еще через 10 минут расстрелян во дворе полицейского участка. Мусульманская община ответила акцией протеста. Одна группа около 500 человек, блокировала порт, а другая, около 1000 человек, двинулась по дамбе на остров Вале, в Лантон–сити, с достаточно характерными плакатами «Islam will dominate the world», «Stop sinful «Magna Carta» и даже: «Death to judge Malcolm».
— Joder! Много ты понимаешь! — возмутилась она, — Это специальная жизнеутверждающая полнота. Бедра, попа, брюшко, бока, грудь, все дела…
— А вот, — сказала Пума, дернув Штаубе за рукав, — Герхард, сядь сюда, мы on–line!
— Я не намерена ждать полгода! – рявкнула она и, схватив коммуникатор, решительно двинулась в сторону вершины Колофаи, проступающей темной громадой на фоне неба, чуть подсвеченного блеском звезд.
Второй пилот Бахри Мусаваи, (ленивый кретин, которого вообще нельзя подпускать к пульту управления), негромко рыгнул, и уставился на приборную панель. Он мало что понимал в показаниях приборов, но его знаний хватало, чтобы увидеть: самолет идет в заданном направлении со скоростью 990 км/час на высоте 12000 метров. Убедившись в этом, Бахри вернулся к тому, чем занимался до того: к разглядыванию фото в журнале «Playboy» (по правилам эмирской цензуры, многие части женских тел были замазаны черным маркером, но Бахри это не мешало — он шумно дышал и часто облизывал губы). Герхарду стало уже окончательно тошно, он закурил сигарету и задумался о текущей ситуации. О том, что дело — дрянь. Не вообще, а конкретно сейчас.