— Это когда бьют камнями до смерти, — перевел Анвар, — Рагди убили так. С ней умер наш ребенок, который не успел родиться. А я бежал. Если бы я мог что–то сделать… Но как? Может быть, мне надо было тоже умереть. Может быть, я — трус. Не знаю…
— Тебе правильно кажется, — ответил генерал–президент, — Мы для него промежуточный пункт. Он сделал аварийную посадку, чтобы отстирать свои обосранные штаны. От них слишком воняет исламом. Он хочет отстирать их быстрее. Он будет оттирать эти штаны, как заведенный. Он будет работать, как буйвол, чтобы побыстрее смыться. Это хорошо! Мы ему поможем, Бобби, да. Мы ему сильно поможем. Что тебе непонятно?
— Фишка в том, — ответил Рон, возвращаясь назад, — что обычная сотовая связь в Макасо замечательно работает уже два месяца. Отсюда вопрос: зачем тебе дали сателлофон.
— Ничего себе… — поразилась Жанна, — Это как?
— Ну, да. Элеа Флэгг сказала кэпу Пак Ену, что координатор Торрес согласовал твое присутствие на «Фаатио» без всяких бумажек, т.к. ты – tavinihine Лимолуа Хаамеа.
— Да, меня это тоже поразило. На мой взгляд, это самое неприятное в коммунизме. Люди здесь лишаются индивидуальности.