Цитата #3741 из книги «Чужая в чужом море»

— Нашу землю все время кто–то делит, — печально отозвался Озогаи, — сначала британцы и буры, теперь – китайцы и меганезийцы. Если где–то есть боги, то, наверное, они решили над нами посмеяться, и получилась очень злая и очень длинная шутка.

Просмотров: 2

— Нет. Капеллан – это религия, а консул – дипломатия.

Просмотров: 2

— Хорошо, что ты не сказал товарищу Ганяну про group–sex, — перебила Поу, — а сначала ведь собирался. Вот это была бы беда. Кстати лава–лава ей идет. А из суеверия прятать такую фигуру под рубашку — это вандализм. Скажи, Кианго, вандализм же?

Просмотров: 2

— Извини, Жанна, — смущенно сказал он, — Я это просто для примера по цифрам.

Просмотров: 2

Наши «Ромео и Джульетта» оживленно трещат на своем диалекте лингва–франка. Брай что–то объясняет им на том же диалекте. Они слушают очень внимательно, но с явным недоверием, и время от времени, смотрят в иллюминатор. Там все по–прежнему, только свет, пробивающийся сквозь тучи, приобрел красноватый оттенок. Потом Ион, глянув на часы, громко говорит «бум!». Все замолкают, секунд 5 ничего не происходит, а потом… Трудно описать этот звук. Он был похож на тяжелый глухой рев исполинского чудовища, но в то же время, и на шлепок, будто мокрая тряпка ударяется о стену, и на скрип железа. Звук проходит по корпусу корабля, и по моему телу, как короткая жесткая дрожь. За иллюминатором вдруг возникает молочно–белый туман, а когда он оседает, мы видим солнце. Его лучи играют на капельках воды на стекле, и на гребнях штормовых валов, продолжающих катиться по океану, внезапно ставшему из серо–стального сине–зеленым. Ребята – баджао замирают от изумления, а потом радостно визжат хором. Наконец–то они повели себя, как нормальные подростки, а не как невозмутимые тибетские монахи. Налюбовавшись этой картиной, они переключаются на историю древнего мореплавания через холодные просторы Атлантики.

Просмотров: 3