— Договорились, — согласился Снэп, — если надо что–то еще нарисовать – aita pe–a.
— Ты ошибаешься, милый, — мягко сказала она, — Они содержат четыре своих армии и еще два оккупационных корпуса из соседних стран. Военный контингент просто приходит и отбирает у фермеров все ценное, что сможет найти. Овощи, зерно, мясо, скот, женщин и подростков. Пищу можно съесть, остальное — поменять на оружие, боеприпасы и морфин. Можно по–другому: зерно и скот — поменять, женщин и подростков — съесть. Все зависит от текущей конъюнктуры рынка… Твой кофе, милый. А шоколадку я сейчас найду, она была в буфете, и если Флер и Люси ее не слопали… О, у нас же есть фиджийский ром!
— Нет, миссис Палмерстон, разбойничать – это криминал, но и только. Дайте разбойнику немного приворовывать, пригрозите ему расстрелом за любое произвольное насилие над жителями – и получится вполне приличный президент. А борьба за чистоту нравов – это не криминал, это гораздо хуже. Субъекта, который желает воспитывать народ, надо сразу ставить к стенке, пока он ничего не натворил.
— У нее не уши, а локаторы, — доверительно сообщил Динго.
— А как на счет природы человека? – спросил он.
Отдав это распоряжение, старлей демонстративно уткнулся в кружку и несколько минут делал вид, что не слышит возмущенных восклицаниями Мэрлин (в жанре «вы не имеете права» и «это грубый произвол»). Когда ее красноречие сошло на нет, и она ушла, бросив на прощание словечко «тонтон–макут», Хена вызвал по сателлофону капитана Алонсо.