— Вынужденная посадка! Кажется, у нас что-то повреждено в двигателе…
— Кто? — успела спросить Нюниэль, с помощью казачьей ноги перелетая через поляну.
Хотелось бы понять в придачу, куда в этом трогательном случае отправились души Ромео и Джульетты? С одной стороны, обвенчаться-то они успели, а с другой, как ни выёживайся, — оба совершили самоубийство. Это же непрощаемый грех! И всё, что нам остаётся, уже не одну сотню лет, как и Шекспир, верить в безграничное милосердие Божье…
— Не-э-эт! — уже в один голос дружно заорали Миллавеллор и Рахиль, но было поздно, с тупым хихиканьем маньяк кинулся в атаку. Его громадное тело почти накрыло собой вдвое меньшего казака…
А вот у неё-то как раз и были проблемы. Обернувшись к боевой подруге, молодой человек едва не раздавил в руке мензурку: отчаянная израильская военнослужащая тихо ревела в обнимку с мокрым от её слёз Гансом. Впрочем, судя по пустым баночкам, ревела она всё-таки на сытый желудок…
— Нам можно, мы же проклятые, — безмятежной кошкой потёрлась о рукав любимого иудейская язва. — По крайней мере, Ваня точно проклятый, а я нарываюсь. И нам после этого всё фиолетово!