— А… чё не так-то?! — не сводя глаз с блещущего клинка, тонко простонал дед с рогами. — Обычное дело… обряд освящения поля… берём девку твою и… это… всем миром там же… Дак и ей удовлетворение, и миру польза великая — урожайный год буде-э…
— Я вас умоляю, перед какими людьми?! — даже не успела развить тему израильская военнослужащая, как люди с неба посыпались буквально друг за дружкой.
— Девочка моя, а где наш общий друг с подкрученными усами? — мирно спросил продравший зенки Миллавеллор, но, встретив бешеный взгляд израильтянки, тихо пробубнил себе под нос: — Прошу прощения, я опять не вовремя, понимаю, что прошу зря, но хоть не убивайте сразу, если можно, но, конечно, если нет, что ж…
— Знаю. Но откуда вечно вылезает этот эльф?! Я его не создавал! Не мог же я создать такое… или мог… и не такое…
Понятно, что описываемый в художественном произведении мир, даже в реалистической прозе, не есть реальность. Но в «Казаке в Аду» Белянин постоянно подчеркивает эту литературную игру, напоминая, что Иван и Рахиль существуют в повествовании лишь в виртуальном мире, сконструированном автором.