Бывшая военнослужащая только молча вздыхала, с трудом удерживаясь от желания обнять любимого, погладить по голове, прижать к груди и успокоить, как ребёнка. Она уже десять раз сама себе ответила на все глобальные проблемы и могла предложить четырнадцать способов логичного спасения этой патовой ситуации, но прекрасно понимала, что, если не дать возможность мужчине время от времени решать такие веши самому, он вымрет как вид. Поэтому можно было потерпеть его богохульства ещё пару минут…
— Ваня, я на ней добровольно не поеду! Вы таки забыли, у меня на лошадей фобия!
— Таки мы помним, что в нём нет силы, — уверенно вмешалась Рахиль, — но Ване так надо, а я ему верю. Давите на перстенёчек с мыслями о спасении, что-то будет…
В реальности же его волок под мышкой дурно пахнущий, потный ракшас, а временно поникшая военнослужащая израильских мотострелковых войск под шумок практиковалась в интервариативном русском мате. Ну и заодно примечала окрестности, сверяла направление по сторонам света, предположительно строя планы неминуемого бегства из плена.
— У меня родной дед погиб на Великой Отечественной, — тихо протянул Иван Кочуев.