Теперь все снова закрыто, и коммунистические беззакония считаются частью славного прошлого России. Руководство страны целенаправленно эксплуатирует советскую историю, ностальгию и тоску многих россиян по тому времени, когда страна была большой и сильной: «нас боялись».
Шуткам про гаишников нет числа. Словоохотливый водитель такси развлекал меня по дороге в аэропорт Домодедово: «Один гаишник проспал и будит сына: „Быстро вставай! Эти козлы уже сколько времени ездят бесплатно!“»
Русская Православная Церковь принимает и некоторые европейские имена, например Маргарита, Филипп, Вероника и Эдуард. Но их все еще довольно мало. И совсем нет в России Кевинов, Уильямов или Оливеров. Не говоря уж о Бруках или Риджах.
За подобным отношением стоит одно из сильнейших человеческих переживаний — оскорбленное чувство собственного достоинства. Многие русские не забыли унижения и позор, через которые им пришлось пройти после крушения коммунистического режима: огромная страна в хаосе, великая держава с многовековой историей — на коленях.
Москва далеко не единственный город в мире, где есть бездомные. Их полно даже в Хельсинки, не говоря уж о больших центральноевропейских городах. Даже скандинавская система соцобеспечения не смогла покончить с маргинализацией в обществе. Поэтому я категорически не хочу быть Besserwisser именно в этом вопросе.