С другой стороны, пытаться откупиться от своей совести, давая нищему мелочь, значит — обманывать себя. К тому же нищенство — это бизнес, во всяком случае, когда попрошайничают малыши.
Я чуть не падаю со стула: «Это еще зачем? Ты и так красивая!»
Однажды на каком-то свадебном ужине меня посадили за стол рядом с американцами. Через три часа я не знала, куда деваться — американцы говорили, говорили и говорили. Как только замолкал один, вступал другой. При этом главным казалось не что говорить, а только бы не замолчать. Американцы говорили обо всем подряд, лишь бы заполнить тишину. Если уж совсем ничего нельзя было придумать, то начинали описывать свой последний поход в супермаркет. В конце концов я так устала и стала такой рассеянной, что вечеринка превратилась в героическую попытку сделать вид, что мне интересно.
«Завтра годовщина папиной смерти. Надо съездить на могилу», — сказала Валентина своему сыну.
Это не означает, что русские пьют умеренно, умеренность соблюдают далеко не всегда. Пьяные мужчины — это нормально (женщины, наоборот, напиваются редко), стыдиться здесь абсолютно нечего. Как и того, что на следующее утро от человека может попахивать спиртным на работе. Но опьянеть — вовсе не означает стать агрессивным, скорее неумеренно дружелюбным. Ведь русские мужчины и в трезвом виде ничего не имеют против того, чтобы обниматься и целоваться.
«Аня, я решила сходить к врачу, обследовать грудь», — говорит моя подруга Лена, серьезно глядя на меня.