Ким начал скучать по друзьям. Бывало, они расставались и на более долгий срок – задания зачастую разбрасывали их по разным сторонам Акренора. Но тогда вокруг были, как правило, дружелюбные люди, относительно мирная страна и никакой необходимости в убийствах под свист и аплодисменты зрителей. Это угнетало.
Остальные замерли. Половина из них были достаточно близко, чтобы услышать беседу. А Фантом вообще оказался почти за спиной у крестьянина, который уставился на Рема и даже не заметил, что практически окружен еще несколькими воинами.
Латы последнего рыцаря вмялись внутрь и продолжали вминаться до тех пор, пока внутри них не начали ломаться кости и суставы. Пока не сломалось и то, что связывало рыцаря с этим миром. Двадцать четвертый тоже отправился к Лодочнику. Виктор надеялся, что все они молча и терпеливо давно уже ждали, когда это произойдет. Теперь их освобожденные от навязанной повинности души смогут отдохнуть.
Рем перестал обращать внимание на действия Фантома. Мечник тоже видел движение первого возницы и трактовал его так же, как и рейнджер, но он видел и другое.
Зато он не видел то, что замечал бегущий позади маг: трупы, из которых уходила держащая их в этом мире сила, расползались буквально на глазах. Плоть первого возницы начинала отходить от костей, расплываться, гнить, и Виктор сразу забыл о вкусе осеннего воздуха – такой смрад распространялся от повторно умерших. От возниц, но, как ни странно, не от телег, набитых свежими трупами.
У обоза были какие-то свои, внутренние правила. Как только появилась малейшая угроза для некроманта, почти все кто мог бросились останавливать дуэт воина и мага.