– Как ты думаешь, – спросила я наконец, – этот пирог не отравлен?
– И он пошел в магазин за сухарями, а меня бросил, – закончила я, икая от рыданий.
Ах так! Ну и нахал! Теперь что бы он ни попросил, цена будет в два… нет, в три раза выше!
Что за болезненное самолюбие! Я покорно стала на колени, положив перед собой косу.
– Смотри только, не дури потом. Я за тебя отвечаю!
– Я не сильная, я жадная. Не хотелось никого нанимать – а вдруг бы сахар подъели? Вот мы сами с Отто мешки и таскали. – Я не стала упоминать, что «мы таскали» ограничилось для меня одним мешком, после которого я улеглась на кровать и стала изображать из себя принцессу при смерти.