– Нет, никогда никого не было. К хозяину гости приходят раз, может, в год, и они уж точно к нему, не к ней приходили. Редко и ненадолго. Вот как вы. – Он бросил на меня ещё один косой взгляд. – А к ней никогда никого не бывало. Не, никогда, а ежели хозяина дома не было, так он её запирал, я ж уже говорил, запирал и уезжал, а к ней не ходил никто, нет.
– Разумеется, – ответил Старик, спокойно кивнув головой, – у меня ушло восемь лет на то, чтобы это выяснить. Когда я всё понял, то поразился, как я не догадался об этом раньше! Ты только вдумайся, насколько всё это неправдоподобно. Две бомбы, которые гарантированно убивали всех в помещении. Закрытый бункер. Портфель с бомбой прямо под ногами. А теперь – следи за руками. Из двух бомб фон Штауфенберг одну выбрасывает. Почему? Мы не знаем. Но даже одной бомбы достаточно! Далее – заседание переносят из бункера в летний домик, якобы из-за жары, чего раньше никогда не делали. Но и это всё равно не могло спасти фюрера. Затем – офицер штаба отодвигает портфель со взрывчаткой от цели. Но даже всего этого недостаточно – взрыв разнёс в клочья одежду Гитлера. А что же он сам? На нём нет ни царапины. Ты веришь во все эти безумные совпадения? Если бы такое написали в книге, я бы счёл это третьесортной выдумкой. Как сейчас говорят, «бульварное чтиво». У автора подобной белиберды было либо совсем плохо с фантазией, либо…
– Я думаю, вы поймёте, когда встретите его.
– Могила основателя хасидизма в Умани, где мы обедали. Ты всё перепутал.
Одновременно с тем, как Караим поднялся в воздух, Русалка упала на землю и начала биться в конвульсиях. Обе эти картины – заливающийся снизу вверх в куб Караим и дрожащая крупной дрожью с летающими во все стороны руками и ногами Русалка – были у меня перед глазами, справа вверху и слева внизу, словно элементы какой-то диковинной композиции забытого художника-сюрреалиста.
Областной психоневрологический диспансер, расположенный на выселках посреди частного сектора, представлял собой забор, уходящий в обе стороны за горизонт, и огромное здание главного корпуса прямо по центру перед воротами. Охранник на пропускном пункте начал рассказывать, что въезд на автомобилях разрешён только для персонала, но за две гривны вопрос был решён.