– Ну да. И тут вдруг – ррраз! – и я вижу перед собой Русалку. И – ну, по крайней мере, у меня в воспоминании сейчас – возвращается звук. Я чувствую пот, текущий по шее, толчки людей вокруг меня. Как будто всё вернулось назад. Как будто – и, знаете, я так и подумал – всё это просто галлюцинация была, а я никогда и не уходил с этого места. Я так и решил тогда.
– Не надо было корректорам делать этих жетонов. В этом я и сейчас уверен. И, знаешь, это чуть ли не единственное, в чём я по-настоящему уверен.
С трудом удержав равновесие, я снял наушники и осмотрелся.
– Сколько ж у вас тут психов? – спросила Верба, поперхнулась и исправилась: – Пациентов?
Я вышел в пространство между диваном и окном, прямо перед женщиной, и остановился в нерешительности. Потому что женщина кормила грудью двух здоровенных мужиков, лежавших рядом с ней на диване.
– Вот, например… есть такой металл – медь. Мягкий, легкоплавкий, упругий. Есть другой металл – скажем, олово. Тоже мягкий и упругий. Но если медь смешать с оловом в определённой пропорции – скажем, шестьдесят пять на тридцать пять, то получится совершенно другой металл, твёрдый и хрупкий. Причём, если увеличить в нём долю меди, металл станет мягче, и то же самое произойдёт, если увеличить долю олова.