– Серьёзно? А я хотела колбасу делать. Кровянку «Христианские младенцы». Но вовремя поняла, что это дурацкая шутка.
– Ммм… это объяснить ещё сложнее. Когда ты пытаешься спрятаться и сделать так, чтобы о тебе забыли, убедись, что в мире не осталось сведений, которые известны тебе одному. Поделись всем, что есть в твоей голове, выбрось это в эфир – и бесконечная возня вокруг бесконечных мнимых проблем продолжится без тебя. Ты уже не будешь никому нужен.
– Про город, все жители которого вечером, перед сном, снимали головы и клали их в тумбочки.
Он ещё секунду подумал, потом кивнул головой и повернулся к стопке папок, сложенных на антресолях у него за спиной. Затем достал одну из них и положил на стол перед собой. Он поднял глаза и внимательно посмотрел на меня, на Вербу и снова на меня.
– Я бы не прожил так долго, если бы не умел себя защищать. Отсюда куда сложнее выйти, чем войти. Ну, не буду тебя задерживать. Тебя ждут. Тебе уже эсэмэс пришло.
Помимо корректоров и этих… «миров»… в его бреде прослеживались ещё два устойчивых элемента.