Валентин улыбнулся еще шире. Эту троицу не перепутаешь ни с кем. Ну раз они все здесь, то ночка веселая будет обеспечена не ему, а его мучителям. К тому времени дворник нарисовал на теле юноши последний знак и начал любоваться своим творением.
— Он самый. Отец Никодим. В миру Николай. Батюшка Николо-Дворянской церкви. Очень он потом по Мишеньке убивался. Я, говорит, виноват, я! Все пытался добиться у своего церковного начальства, чтобы позволили отпевание, но у него ничего не получилось. Не разрешили. Сейчас с Кешей часовенку строит. Помогает и деньгами, и материалом, но в основном все мы, конечно… а теперь вот и ты, даст Бог, подключишься.
— Дам. А вдруг чего накопаешь. Тем более с возможностями своей конторы.
— Я уже понял это, малыш, — мягко сказал вслух Валентин.
— Ну что ж, значит, будем работать в поле. Первым у нас Пашка погиб. Вот с него и начнем. Пора навестить его предков.
— Молодец, мальчик. Даже раньше времени пришел. Мы все видим. Ты чист в своих намерениях. Это радует. Поднимайся. Ждем.