Он напрягся, почувствовав настойчивую пульсацию в паху и боль, от соприкосновения его возбужденной плоти с плотной тканью его штанов.
— Сказал, что таких женщин трудно забыть.
Гийон снова застонал и, когда столешница затрещала под его руками, когда с желанием обладать ею стало невозможно бороться, он резко оторвал ее от себя и, повалив на пол, начал срывать с нее одежду.
— Не нужно, Гийон, — попытался успокоить друга Маркус, но того уже понесло.
Девушка осмотрелась, но тут же вспомнила, что в этой комнате ни телефона ни компьютера нет.
— Буду, — рассмеялся Гийон и снова опрокинул ее, придавливая собой.