— Шевелись, — буркнул Гийон, — мне нужно уезжать.
— Рада, что Вам нравиться классический "Opium", — улыбнулась Кайлин.
— Это для тебя они старые, а я все это вижу в первый раз.
Гийон снова уставился на линию горизонта перед собой. Выдержав всего лишь несколько минут, он снова посмотрел на нее. Взгляд его упал на ее грудь, спрятанную под рубашкой из хлопчатобумажной ткани. Кайлин не заметила, что пуговичка ее ворота давно расстегнулась, а Гийон не стал ей говорить, что с его места ему прекрасно видно очертание ее белоснежной груди и кусочек бледно-розовой плоти, кричащей о том, что соски ее все-таки нежно розовые, а не темно-бежевые, как у женщин из его времени.
— Можно подумать, это я во всем виновата, — буркнула Сианна и притихла.
— Это пройдет, — вздохнул он, понимая, о чем она говорит.