Решусь ли я? После Эпидемии, после моего фиаско, гибели Иннеллина? Провожу рукой по её бледной щеке, идеальной линии шеи, расстёгиваю воротник. Сейчас нарушить хрупкий гомеостаз её организма — значит обрубить последнюю ниточку, связывающую воительницу с жизнью. После этого пути назад не будет: или я добьюсь успеха, или…
— Эль-леди, рад видеть вас в добром здравии. — Это не ложь, он действительно обрадован. Как мило. Конечно, тут не расположение ко мне лично, но всё равно приятно. — Я — дарай-лорд Доррин, сын Дома Эйтон, представитель Конклава Глав Домов Эйхаррона. Боюсь, Дом Вуэйн доказал свою неспособность должным образом представлять народ арров. Слова не могут передать, как я сожалею о случившемся. Вы имеете право затребовать любую компенсацию. И если вы будете столь любезны последовать за мной, Дом Эйтон или даже Конклав почтут величайшей честью предоставить вам резиденцию для пребывания в Эйхарроне.
Судя по всему, Лаара здесь по приказу какой-то большой шишки, скорее всего, Главы Дома. Похоже, на мою наживку не просто клюнули, её прямо-таки проглотили вместе с крючком, леской и сейчас пытаются слопать самого рыбака. Какая оперативность.
— С твоей матерью. Подозреваю, им есть, что обсудить…
Доррин внимательно смотрит на меня, затем кивает стражникам. Трое дараев исчезают, будто их и не было. Аррек, прищурившись, оглядывает Шарена, невозмутимый как статуя. Глаза же старого профессора прикованы к сияющим кистям дарай-князя, привычно, уверенно и как-то даже повелительно лежащим на моих плечах. Затем взгляд быстро перемешается на моё лицо и обратно на защищающие руки. Что может подобное прикосновение означать в зашоренной аррской культуре?
— Спасибо за тактичность, я ценю это, но не могли бы мы перейти к насущным проблемам?