В заседании 'женсовета' нашего будущего партнерства участвовать мне не хотелось. Я вышел из зимовья. Все на поляне напоминало о проведенных здесь днях. Коптильня, грядки с посаженными на них овощами и специями, навес с досками, сарай, где, когда-то мы солили мясо, я понял, что скучал по этим местам, хотя и не признавался себе в этом. Я подловил себя на том, что вспоминаю смеющуюся Донь, когда она купалась со мной в запруде ручья, Зари стоящую с лотком в руках и показывающую мне большой самородок, намытый ею и ее одухотворенное лицо. Улыбнулся, вспомнив Лазуритту, бросающуюся на меня с кулаками и обвиняющую меня, что я ее бросил в Академии. Я искренне был влюблен в каждую из девушек, считал обвинения в чудовищной бесчувственности несправедливыми. Другое дело, что я не был 'рабом' своих чувств, возможно именно это привлекало девушек во мне.