В одном месте были заметны следы «обработки» очередного такого любопытного собакой сторожа. На снегу валялись обрывки штанин. Это повеселило.
– Слышь, Владимир, а ведь твоя маскировка наконец начала действовать! – заметил из своего угла Михаил.
– Должна, но как это будет, увидим, когда попытаемся… тут надо все пересчитывать. Но, я думаю, можно все это сделать и без пересчета… – как всегда, очень серьезно ответил Чернов. Говорил он четко, иногда делая усиленные ударения на отдельных словах.
Уж коммунисткой та была убежденной и ярой. Ее и терпели на факультете только потому, что специалиста лучше в ее области никого в городе не было. Единственный кандидат физматнаук, один из ее учеников, кто мог бы ее заменить, уже лет десять как уехал в Канаду. Она этим и пользовалась беззастенчиво.
– Ну, их газетчики могут растрепать обо всем. Причем и откровенный бред выдать.
Поставив ранец на зарядку, он прошел дальше, в следующий, командный, отсек. Когда он включил свет там, то обнаружил прямо перед носом свисающий с потолка на ленте хорошо упакованный в полиэтилен пакет.