Изнутри жилище состояло из единственной комнаты, не разделенной никакими перегородками. С потолочных балок свисали копченые окорока и колбасы наряду с чучелом крокодила. В большом очаге у одной из стен, чадя, горел торф, и из трубы на крыше сочился грязный дым. Покрывала застилали три кровати: одну – большую и старинную, и две совсем плохонькие, похожие на лежанки для слуг.
Виктория кивнула и подняла голову, направив на Тристрана свой хорошенький подбородок.
– Я Виктория, – представилась новая знакомая. – Виктория Форестер.
Лохматый человечек забрал рваное пальто Тристрана вместе со штанами и понес их в деревню, приютившуюся в долине меж тремя вересковыми холмами. Юноша остался ждать его, завернувшись в одеяло.
– Обычный детский?.. Боже ж мой, да я знаю полно народу по эту сторону стены, кто трудился бы лет семь над составлением подобного заклинания! А там, откуда ты пришел, вы без задней мысли бормочете вещи такого рода своим детишкам, наряду с «утю-тюшень-ки-тю-тю», «ладушки, ладушки» и прочей ерундой… Ты что, замерз, парень?
– Простите, – сказал Тристран, и дальнейший его сон стал сплошной темнотой.