– Ну, вот и отлично, – сказал Тристран, подавая звезде свободный конец цепи. – Постараюсь долго не задерживаться. А если к тебе пристанет маленький народец – ну, который поет глупые песенки, – Бога ради, не бросайся в них костылем. Они его украдут.
Лев тряхнул единорога за загривок, как кошка, треплющая шерстяной шарф, и скосил на Тристрана изумленные глаза.
Но, конечно же, Тристран ошибался. Спустя несколько часов Тристран со звездой шли по лесной дороге, и их обогнала ярко раскрашенная крытая повозка. Фургон тянула вперед пара серых мулов, а правила им та самая старуха, которая грозилась превратить кости Тристрана в лед. Она остановила мулов и указала кривым пальцем прямо на юношу.
– Тристран, не надо. Ты не должен драться с собственным народом.
Вместо этого они регулярно – в течение нескольких сотен, а то и тысяч лет – выставляют стражу по краям бреши, после чего изо всех сил стараются выбросить из головы самую мысль о землях за стеной.
– Ненавижу тебя, – сказала звезда. – Я и так уже тебя ненавидела, а теперь вообще терпеть не могу.