Септимус подошел к окну и встал рядом со старшими братьями, однако на разумном расстоянии от них.
– Прекрасно! Меня одно интересует: кому придется зашивать пальто, порванное этим мальчишкой?
– Здравствуй, папа, – сказал он. – Я вот руку немножко повредил.
– Ну да… То есть нет. Я имею в виду, не знал, пока ты не спросила.
– Я принимаю твою клятву, – сказал он. Снова подул ветер с востока.
Говорят, всякой ночью, когда ей позволяют государственные дела, Ивэйна пешком поднимается, прихрамывая, на высочайший пик дворца – и стоит там часами, словно и не чувствуя холодных горных ветров. Она ничего не говорит, просто смотрит вверх, в темное небо, грустными глазами наблюдая за медленным танцем бесчисленных звезд.