– Так я и думал, – покивал лохматый человечек, нагибаясь над чемоданом, чтобы Тристран не заметил, как он открывается. – И похоже, ты не единственный охотник за этой звездой. Помнишь, что я тебе говорил?
Глаза у девушки были заплаканные, а волосы – такие светлые, что казались почти белыми. Голубой шелк платья слегка мерцал в свечном свете. Да и вся она как будто мерцала.
– Эй, привет, – сказал он, помогая ей подняться. – Надеюсь, ты хорошо провела время, пока меня не было?
– Тристран, – сказал отец, который в свои тридцать пять лет оставался все таким же высоким и веснушчатым, хотя в коричневых волосах у него появились седые ниточки. – Ты что, не расслышал? С тобой разговаривает твоя мать.
Тристран повернулся к единорогу и заглянул зверю в глаза, темные, как ночные озера.
Дунстан так и замер с открытым ртом, потому что сзади неожиданно подошел джентльмен в черном цилиндре.