Дунстан знал, что разглядывать людей в упор невежливо, а также – что он как коренной житель Застенья имеет право чувствовать свое превосходство над любым пришлым. Однако в воздухе носились удивительные ароматы далеких земель, мужчины и женщины разговаривали друг с другом на сотне самых разных наречий – и Дунстан беззастенчиво глазел вокруг, да что там – откровенно таращился на гостей.
Не было в деревне ни одного мальчишки, который избежал бы влюбленности в Викторию Форестер. Взрослые солидные джентльмены, счастливо женатые, с сединой в бородах, и те оглядывались, когда она проходила по улице, и на несколько секунд превращались в легконогих сатиров.
– А где Париж? Тот самый, что во Франции.
Наконец он достиг перекрестка на краю леса – потный, голодный и покрытый синяками, то и дело сражаясь с несговорчивым козлом. У скрещения дорог стояла высокая женщина. Красный покров на ее черных волосах охватывал серебряный обруч, а платье на даме было алое, как ее губы.
– Мало какому приглашению я обрадовался бы сильнее, – учтиво ответил Тристран, будучи полностью уверен в обратном.
– Вы имеете в виду предстоящую свадьбу? – отозвалась Виктория, сияя от удовольствия и гордости.