– Как говорится, – поддержал его Квинтус тоскливым мертвым голосом, который тем днем прозвучал плеском далеких волн, набегавших на песок, – кому надоело следить, нет ли за плечом Септимуса, тому надоело жить.
– Клянусь. Клянусь своей матерью Луной, – грустно отозвалась Ивэйна. – Ведь ты спас мне жизнь.
– Трава лимбус? – воскликнула она. – Ты посмела накормить меня лимбусом?
Для Тристрана все происходило слишком быстро, он не успевал реагировать. Только что он вошел, увидел звезду, лорда Праймуса, трактирщика и его странное семейство – и в тот же миг при свете камина вверх ударил алый фонтан крови.
– Моего отца зовут Дунстан Тёрн. А маму – Дейзи Тёрн.
– По-вашему, – строго сказала девица ему в самое ухо, – это похоже на сыча? Ни домовый, ни мохноногий сыч таких звуков не издает. Белая сова – еще куда ни шло, ну, в крайнем случае совка-сипуха. Будь у меня уши заткнуты веточками, я бы еще могла принять это за голос филина. Но сыч тут ни при чем.