Как раз тогда белый конь в дальнем деннике воспрянул на ноги и начал бить копытом в перегородку.
– Давай, – сказал он. – У тебя более подходящие пальцы.
Она подошла к кровати, возле которой стоял большой деревянный сундук, накрытый линялым гобеленом. Женщина сорвала гобелен, откинула крышку сундука и порылась в его содержимом.
Тристран чувствовал, что звезда сейчас находится к юго-востоку от него и не стоит на месте, а движется – со скоростью большей, чем он может развить. Однако юноша все равно пошел ей вслед в ярком лунном свете. Чувствовал он себя весьма глупо, мучаясь от холода, а также от чувства вины, от досады и тоски. Ох не стоило отдавать ей цепь! Надо было привязать ее к дереву… Или повести звезду с собой в деревню… Подобные разумные мысли разом одолевали Тристрана, но еще один внутренний голос убеждал, что не отпусти он звезду сейчас – рано или поздно пришлось бы это сделать, и девица все равно сбежала бы.
– А если я принесу тебе упавшую звезду? – нарочито небрежно спросил Тристран. – Что я получу от тебя в награду? Поцелуй? Или руку и сердце?
В обычный день столько посетителей в «Седьмой сороке» с раннего утра – неслыханное дело; но этот день был ярмарочный, и почитай что все население Застенья вперемежку с чужестранцами спозаранку собралось в трактире. Публика целыми горами поглощала бараньи отбивные, бекон, грибы, яичницу и кровяные колбаски.