Борис некоторое время рассматривал рисунок на обивке дивана, водя по нему пальцем, потом поднял глаза на Хана.
Прошло немало времени, прежде чем Герман Георгиевич пригласил Евтеева к себе на дачу вместе со всем отделением встречать Новый год. Это была давняя традиция. Дачей назывался дом родителей Германа в предгорье, на большом участке, и вот уже много лет все отделение с супругами собиралось там на новогодние шашлыки. Нового заведующего решили тоже пригласить, хоть и не любили его, но нужно же соблюдать приличия. Может, он сам откажется… Но Евтеев, ко всеобщему удивлению и даже к некоторой досаде, не отказался, приехал вместе с женой.
— С игуаной? — Он делано испугался и изобразил на лице панику. — Ни за что!
— Какой еще стул? — оторопело переспросила Линда.
Ослепительно улыбающаяся Анита Экберг спускается по трапу самолета к толпе беснующихся журналистов.
— Из-за квартиры, — вздохнул Гусаров. — Если бы усыновили Сашу, то квартиру Ларисы сразу же отобрали бы. А при опеке квартира остается за ребенком, и по достижении совершеннолетия он имел право делать с ней что захочет: приватизировать, продать, обменять. Конечно, когда мы взяли Сашу к себе, никакой приватизации еще не было, и продавать квартиры было нельзя, можно было только жить в них и обменивать. Но мы с женой хотели, чтобы у мальчика была своя жилплощадь, когда он вырастет.