— А это точно, что симпатичная? — с интересом перебил ее Чистяков.
— Ну да, — кивнул Хан, — он говорил, что ты в частный сыск подалась. Не жалеешь?
— Потому что вам, Линда Хасановна, это нужно больше, чем мне. Вы звонить собираетесь сами или мне поручите?
Вилен Викторович Сорокин заглянул в кухню, где его жена Ангелина Михайловна колдовала возле плиты, от которой по маленькой однокомнатной квартирке разносились запахи одновременно ванили и чеснока. Вилен Викторович с трудом удержался, чтобы не наморщить нос в брезгливой гримасе: он терпеть не мог чеснок и считал, что приличные люди ни за что не станут его есть, если им предстоит с кем-нибудь общаться. Ни чеснок, ни лук. Это просто моветон какой-то. Однако ничего не поделаешь, назвался груздем — полезай… и так далее. Ох, как ему это надоело! Притворяться, угождать, терпеть… Но ничего не попишешь, дело есть дело.
— Это еще почему? — возмущенно спросил Петр.
— Ты можешь сейчас свалить из своей конторы?