Парни поймали Настин взгляд, поняли, что речь идет о них, и тут же подскочили.
Настя вдруг подумала, что они разговаривают с Галиной уже давно, и за это время ни один человек не подошел к киоску и не поинтересовался сувенирами и ракушками. Да, не бойко идет у нее торговля. Наверное, не так уж много вдова хирурга Симоняна зарабатывает своей нехитрой коммерцией.
— Сколько?! — Настя чуть не поперхнулась.
Ольга Константиновна. Нина Сергеевна говорила о какой-то Ольге, преподавательнице арабского. Неужели она? Так у них со Славомиром все-таки роман или что? Валентина начала нервничать. С одной стороны, он разговаривает с этой Ольгой ласково, проявляет заботу, но с другой — он же сидит в кафе с ней, с Валентиной, а вовсе не с Ольгой. Зачем он ей звонит именно сейчас? Неужели нельзя было позвонить потом, когда Валентины не будет рядом? Или он хочет таким образом дать понять, что несвободен и чтобы Валентина не строила напрасных планов? Но зачем тогда он повел ее пить кофе? И почему сказал при встрече, что думал о ней и скучал?
Гриша на удивление быстро справился с кухонной техникой и принес две чашки кофе, нормальной крепости для Насти и послабее — для матери. Для себя он притащил плитку черного шоколада с орехами и тут же принялся его грызть, откусывая прямо от большого куска.
Людмила Леонидовна и Вилен Викторович отбыли, а Ангелина села играть в карты с Гусаровым. Она отчаянно проигрывала, потому что была невнимательна и не запоминала, какие карты уже вышли, в голове у нее вертелась одна-единственная мысль: ее любимый, ее обожаемый Виля сейчас проводит время с другой женщиной. И даже то обстоятельство, что это происходит по инициативе самой Ангелины и вообще нужно для дела, ее не утешало.