Похоже, ее нисколько не смущало ни то обстоятельство, что она торгует служебной информацией, ни то, какие деликатные вопросы ей задают. «Привыкла, наверное, — решила Настя, — не я у нее первая, не я последняя».
Стасов расхохотался, и именно этот хохот, звучный, смачный, какой-то беззаботный и вкусный, внезапно убедил Максима Крамарева в том, что он ничего здесь не добьется.
— Знаешь, о чем я подумал? Артура крышуют бывшие комитетчики, это я знаю совершенно точно. Эти ребята имеют возможность узнать, кто был куратором твоей матери и по чьей инициативе был выведен из валютного дела Стеценко. Попробуй с ним поговорить.
— Нет, — твердо ответила Линда, — в десять, я хорошо помню. Смотри-ка, расплачиваются. Сейчас будут выходить. Но до чего все-таки хорош мужик, а? И за что этой каракатице такое счастье?
— Ну и надо было ради этого уходить с Петровки? — проворчал Чистяков. — Все то же самое, только за большие деньги.
Накануне своего дня рождения Настя получила от Стасова честно заработанный гонорар за выполнение заказа Валентины Евтеевой.