Красно-коричневое лицо с темными, словно вулканическое стекло, глазами всплыло перед ним. Одетый в черную форму легионеров склонился над ним, и Шпенглер ощутил легкое прикосновение ножа под подбородком.
— И… — произнес генерал после нескольких минут тишины.
— Да, это того стоило, — сказал Шутт. — И вот что я скажу тебе, Бик. Отправляйся и запиши этот обед на мой счет.
Повозившись некоторое время с ремешками, Клыканини протянул командиру свое драгоценное наручное устройство, а сам, скорчившись и прижимаясь к земле, отправился обратно на свой пост.
— Но это… я имею в виду… вы считаете это разумным, сэр?
Когда кувыркания прекратились, Спартак отказался продолжать упражнения с оружием, предпочитая оставаться на своей любимой доске, вместо того, чтобы при каждом выстреле расставаться с ней.