Принимая во внимание этот факт, совершенно не удивительно, что когда легионеры, которыми командовал мой шеф, появлялись на улицах колонии, местные жители за глаза называли их „Шутты“, и такое прозвище остается за служащими этой роты по сей день».
— Я не могу в это поверить, капитан. Должно быть, они все врут. Ведь Клыканини — самый спокойный во всей нашей роте. Чего он хотел добиться, нападая на Бренди?
В руках у Секиры появился блокнот, и ее голова чуть склонилась над ним.
— К счастью, — сказал Шутт, опуская руку в карман, — у меня есть с собой все необходимые бумаги.
Едва заметная, призрачная улыбка тронула лицо старшего сержанта.
— Считаете ли вы, что это уполномочивает вас заключать мирный договор с чужой расой, например, с зинобами?