— Орден долгое время был вынужден смотреть сквозь пальцы на то, как Ур все глубже проваливается во Тьму. Предоставление мест под строительство Черных церквей, активное использование нежити и демонов для частных и государственных нужд, легальное существование Квартала Склепов… Все это прямые преступления против рода человеческого. Нельзя бесконечно удерживать нечистых и проклятых подле себя, копя их злобу, множа ненависть и разжигая голод. Даже Цитадели, построенные из мощей архангелов и сковавшие в мертвенном сне адских Герцогов, не вечны — придет день, когда и они рухнут, повинуясь воле мессии и знаменуя День последней битвы. Что уж говорить о попытках поддерживать перемирие смертных с детьми Преисподней?
Четвертой не хватало — ту, что была изуродована пулей, я послал с бесом-курьером дядюшке Витару, приложив записку с кратким изложением событий (не приоткрывающим, впрочем, некоторых деталей) и просьбой скорейшим образом установить, в чью грудь был вживлен этот кусочек металла. Скрижали готовят индивидуально для каждого вампира, так что должен быть способ установить, в ком эти Джоны сидели до того, как случился «пшик» и несостоявшийся лицедей обратился в кучу пепла.
— Покончив с Варрой, вы спалили лавку Эймара Гамона вместе со всем ее содержимым и хозяином в придачу…
— Таннис, — медленно, чтобы она верно прочитала по губам каждое слово, заговорил я, — понимаю, что ты скучаешь и тревожишься обо мне. Но в будущем делай все в точности, как я говорю. И если я говорю сидеть в миссии и ждать меня, значит, надо сидеть и ждать. Пойми, девочка, мне случается играть в опасные, нехорошие игры, и я не хочу, чтобы ты ненароком пострадала. Потому что всему этому городу сильно не поздоровится, если он вздумает отнять тебя у меня. Очень сильно…
— Вы в Блистательном и Проклятом, ди Тулл! Здесь не выжить по Кодексу Брендона. Здесь договариваться иной раз приходится даже таким, как я. Осваивайте искусство дипломатии и компромиссов или катитесь к черту!