— Ба! Наш друг обмолвился с вами о погоде из деликатности и приличия ради, мессир, — продолжал скуластый наемник с фальшивым возмущением в голосе. — А вы согласились с ним, хотя даже слепому очевидно — погодка-то дрянь. Выходит, вы лжец, сударь!
— Послушайте, Кастор. Я дважды добирался до этого мерзавца. И оба раза он едва уносил ноги: избитый, изрезанный, обожженный, но до отвращения живой и прыткий. Теперь я знаю, где перехватить его в третий раз. Больше ошибок не будет. Вы и ваши люди можете подстраховать меня, оцепив район охоты. Если Ренегат снова вырвется, он наткнется на вас. Обещаю, к этому времени я снова измочалю его так, что живого места не останется. Ваши парни справятся…
От руки, оказавшейся у самого носа, нестерпимо несло желудочными нечистотами, сквозь вонь которых слабо пробивался запах серы. Так пахнет много чего, но если ты живешь в Уре, Блистательном и Проклятом, то первые вещи, которые приходят в голову: Преисподняя и Древняя кровь, сваренная в ее глубинах. На мгновение я застыл, пораженный страшным открытием.
Врать не буду, я с удовольствием предпочел бы избежать этой прогулки. Устроиться вместо этого в любимом кресле и, грея руки у камина, попытаться осмыслить, сложить в единый узор ранее добытые сведения. Решить головоломку, напрягая мозги, а не ноги. К сожалению, осмысливать и сводить воедино, пока было нечего. За весь день никто не смог сообщить мне хотя бы крупицу факта, способного навести на след Ренегата.
И мой дядя, между прочим. Родной брат патриарха Эторна и Анны Слотер.