То есть в мире вообще существует изрядное количество вещей, которые я не люблю, но фанатичность занимает позицию где-то в самом начале длинного списка Сета Ублюдка Слотера.
— Я как-то пробовал, — неожиданно посмурнел племянник, — У меня как-то жила одна… нуты понимаешь… Месяца четыре продержалась. Потом как-то зачахла. Но поначалу была настоящая дикая волчица! До сих пор на спине шрамы.
— Я не знаю имени. Бароны под страхом смерти запретили распространяться об этой истории. Двоих выживших в стычке с тобой изолировали. Ищейки Некромейстера быстро заткнули всех, кто что-то слышал о драке носферату со Слотером. Бароны объясняют нам: только этого, мол, сейчас не хватает гетто — чтобы смертные прознали, будто вампиры задираются с Древней кровью. Мало нам одного Ренегата… Но только слухи что вода. Ее не удержишь в кулаке.
Полуэльфийка улыбнулась, взяла меня пальчиками за нос, силком повернула голову в сторону открытой двери и выразительно указала на пятно света, лежащее на полу соседней комнаты. День, сообразил я. Она знает, что я охочусь на вампира, и считает, что днем находится в безопасности.
Я не стал спорить, сгреб все Скрижали в одну кучку и пододвинул к племяннику.
Тихоня не притронулся к стекляшке, но ноздри его раздулись. Я слышал, будто вампиры тоже используют некру — только на свой лад. Для них она что-то вроде сильного афродизиака.