– Ты что, намекаешь, что Александр Дюма продал душу дьяволу?
– Ты ошибаешься, – теперь она упрямо сжимала губы, – все, что у меня есть, – это я сама.
Корсо плевать было на литературные вкусы Александра Великого. Он присел на корточки и рассматривал названия, обозначенные на некоторых корешках. Все это были старинные трактаты по магии, алхимии и демонологии: «Les trois livres de l'Art», «Destructor omnium rerum», «Disertazioni sopra le apparizioni de'spiriti e diavoli», «De origine, moribus et rebus gestis Satanae»…
Она глянула на него с одобрением, словно готова была наградить дипломом с отличием.
– Разумеется. Никто не станет прилагать такие усилия, устремляясь за врата преисподней только забавы ради. Ученая демонология отождествляет Люцифера с мудростью и знанием. В Книге Бытия дьявол в обличье змеи добивается, чтобы человек, бывший до того тупоумным недотепой, обрел знания и свободу воли, просветление… Вместе со страданиями и сомнениями, которые эти знание и свобода несут в себе.
– Ладно, – сказал охотник за книгами, записав продиктованные названия. – Это – первый д'Артаньян, настоящий. А герой Дюма был третьим. Смею предположить, что связующим звеном между обоими стала книга Гасьена де Куртиля, которую вы мне недавно показывали: «Мемуары господина д'Артаньяна».