– Если ты умрешь, – сказал он, – тебе ничего не будет. Но если сбежишь…
Терешков засмеялся. Он схватил двухпудовую гирю, шутя обмахнулся ею, потом поймал Маркова за ремень и поднял вверх на вытянутой руке.
– Командуй, командир, – сказал Терешков. – Выходим ли мы на грунт сразу или же когда рассеется окружающий нас туман?
– Ты лучше спроси, кто ты сам, – сказал мамонт. – Это куда интереснее.
Он читал, и медленно гасло все освещение. В конце остался только луч, направленный из-под ног чтеца вертикально вверх. Бубен медленно колыхался, касаясь этого луча, и казалось, что он вздрагивает и постанывает от прикосновений к свету. В темноте зала родился крошечный огонек, осветил несколько рук, реющих вокруг него, подобно ночным совам, изредка попадающим в свет фонарей. Огонек распухал, превращаясь в язык пламени, который медленно, по кругу, облизывал выпуклое зеркальное дно какого-то котла…
– А какое сегодня число? – вдруг спросил Крис, поднося к глазам тоненькую серую брошюрку.