Мы остались: оба Коломийца, барон и я. Только сейчас я понял, что мы вооружены до зубов, – и вспомнил, как и когда распределяли оружие. В частности, у Коломийца был тот зловещий гипнотизирующий чемоданчик, а у меня – трофейный ященковский пистолет с теми самыми пулями и маленький магнитофон с кассетой, где записано заклинание, ненадолго поднимающее и позволяющее допрашивать мертвецов…
Тот кивнул. Очень серьезно кивнул, без тени усмешки.
Окрестные помещики полагали, что большое панкратовское гнездо попросту готовится к переменам, должным наступить после эмансипации крестьян, и желает завести передовое европейское хозяйство, для чего и выписано из Голландии стадо коров, из Англии – отара тонкорунных овец, а откуда-то из Греции даже козы, как будто своих не хватает.
Мне вдруг захотелось встать, сказать, что нет, не договорились, – и уйти. Искать страшный «дипломат» из кожи фальшивого крокодила… Но на этот раз я не прислушался к интуиции, а пошел по порочному пути логики, предпочтя нормального живого свидетеля.
Эшигедэй завел бубен за голову. Натянутая кожа светилась, создавая нимб. Кажется, руки его были неподвижны, но бубен издавал рокочущие звуки, перемежаемые отзвонами бубенцов. Все тело шамана, облаченное в струящийся шелк, тоже казалось струей, потоком, братом огня. Рокот нарастал, отзвоны делались чаще и тревожнее. Не сдвигаясь с места, он плыл над помостом.