– Ты прав. Но бензин придется сливать на землю. Жаль. Взрывчатка пригодилась бы.
– Тут – это тут, – веско сказал мамонт. – Где бы ты ни был, ты все равно немного тут. И кто бы ты ни был. Поэтому можно говорить не только «тут – это где», но и «тут – это кто», «тут – это что», «тут – это зачем». Понимаешь? Борхеса юзал? Так вот, тут – это сплошной Борхес. Непонятно, но здорово.
До веранды было шагов двадцать, но почему-то показалось – очень много.
– Когда художника Такео Окумура зарезал пьяный ренин, то Масахиро Кавамото, конюший князя Ивамото, живший в провинции Кавати, дал клятву отомстить за смерть незнакомого ему человека. Двадцать лет он разыскивал убийцу, ставшего к тому времени дайнагоном, настиг негодяя в его собственном дворце, перебил стражу и слуг и покарал ударом «падение лепестка сливы на лунную дорожку», рассекающим человека от мочки уха до подвздошья. Потом поджег дворец, а заодно и весь город…
«Чекисты?» – хотел уточнить я, но воздержался.
Он не узнавал мест, в которых оказался, они были совершенно безличные, но минут через десять быстрой ходьбы увидел впереди знакомое мрачное здание за забором, а значит – еще немного пройти вперед, повернуть направо – и будет угловой пятиэтажный дом, розовый с серым, на третьем этаже которого снимает квартиру Суа и где всегда есть кто-то из его людей…