— Благородный Аркадий, не будет ли с моей стороны чересчур смело напроситься к вам в гости?
Он распахнул дверцу и выбрался первым. Офицеры последовали за ним, встали в высокой, по щиколотки, траве. Стояла совершеннейшая тишина, траву покачивал легонький ветерок. Как выяснилось на земле, казавшиеся сверху узенькими светло-коричневые дорожки предстали кирпичными, весьма даже широкими — на них без особого труда смогла бы разъехаться парочка карет.
— Подберите кто-нибудь оружие. Вон валяется…
— Возьмите, Аркадий Петрович, не бойтесь, — сказал Маевский, прямо-таки баюкая свою непонятную ношу. — Это не кусается, проверено. Вы, конечно, еще не видели…
— Именно, — кивнул Стахеев. — Ну что же… Для начала, господа, получите оружие.
Унтера эта бумага удовлетворила полностью. Он зашел в будку и, как разглядел поручик, принялся что-то писать в огромной амбарной книге — каким-то странным карандашом, отливавшим металлическим блеском. Поручик украдкой озирался вокруг. Меж воротами и ближайшими зданиями опять-таки оставалось широкое пустое пространство, и возле зданий протянулись шеренгой такие же капониры с бойницами.