Он осторожненько приоткрыл глаза, напрягся, пытаясь рассмотреть происходящее вокруг, старательно смаргивал слезы. Шестеро в черных плащах и туго натянутых на головы капюшонах с прорезями для глаз и рта — причем в прорезях, он не мог ошибиться, посверкивали глаза с «нормальными» круглыми зрачками.
— Как полагается отвечать согласием, — сказал он, глядя в эти прекрасные, диковинные, непривычные глаза.
— Прекрасно, — сказал врач. — Просто прекрасно. А нуте-с, завершающий штришок, или последнее испытание…
— Помилуйте, откуда? Я человек законопослушный до уныния…
Она прошла к столику с зеркалами, уверенно нажала там что-то, смешливо оглянулась на поручика и вышла. Вспыхнуло большое зеркало, полилось разноцветное сияние, послышалась простенькая приятная музыка, показались человеческие фигурки. Поручик подошел поближе, присмотрелся и замер в нешуточном смущении.
— Отлично, — сквозь зубы процедил Маевский. — Встаньте так, чтобы в случае необходимости как можно быстрее захлопнуть дверь по моей команде…