Вин покосилась на раны Улефа. Выглядели они так, словно над юношей поработала стая взбесившихся зверей, а не один-единственный человек.
Эленд не показался ей удивленным. Он лишь чуть поднял брови, глядя на нее.
— Мы бы в любом случае уехали. Кое-что случилось в Ямах несколько дней назад. И лорд-правитель не обрадуется, когда узнает.
— Вот потому-то и неописуемо больно, — сказала Вин, вспоминая, что говорил Кельсер прежде.
— И что ты почувствовала, когда узнала об этом?
Он был одет в тусклое желтовато-коричневое пальто, темно-коричневые брюки и простую белую рубашку. Однако его лицо оказалось куда выразительнее одежды: сплошь в каких-то узлах и шишках, как старое дерево, а в глазах светилось неодобрение и недовольство, какое бывает только во взгляде стариков. Но Вин не смогла бы определить его возраст: с одной стороны, он был достаточно молод, чтобы держаться прямо, не сутулясь, а с другой — достаточно стар, чтобы Бриз, человек средних лет, выглядел рядом с ним молодо.