Ленты его странного плаща трепетали вокруг худощавого тела, как будто сплетаясь с туманом.
— Здесь… так чисто, — неуверенно произнесла Вин, не находя другого определения.
Наконец она почувствовала, что просто не в силах вынести это.
«Тебе тоже выпадет шанс, детка, — подумал Кельсер. — Просто не сегодня».
— О забытые бога! — воскликнул Сэйзед, направляясь к Маршу.
Но теперь алломантия — по крайней мере, ее ночная часть — стала для Вин запретной. Ее рана еще не зажила, и если Вин слишком много двигалась, проклятая рана открывалась. Сэйзед, правда, время от времени давал ей уроки, но в основном был занят переводом книги. Он часами просиживал в библиотеке, взволнованно вчитываясь в текст.