Вин позволила ввести себя в дом. Они повернули направо — в комнату, белизна которой была разбавлена бордовой мебелью и такого же цвета занавесками.
А прикосновения Бриза оказались неописуемо тонкими и осторожными. Он приглушал определенные чувства, смягчал их, воздействуя как бы на конкретные точки, — а все остальное оставлял нетронутым. Вин почудилось, что она улавливает и волны помощников Бриза, работавших в столовой… но их прикосновения были такими же мягкими и тихими. Вин не стала снова поджигать медь, она просто наблюдала, как волны воздействия касаются ее собственных чувств по мере того, как Йеден продолжал свою речь. Он объяснял, что тем, кто решит присоединиться к нему, придется на время оставить семью и друзей, но их родным помогут, а сами они будут обеспечены всем необходимым.
Доксон нахмурился, внимательно глядя на него.
Вин и Кельсер пошли за высоким террисанином, а несколько слуг-скаа принялись убирать остатки еды. «Я не все съела», — сонно вспомнила Вин. Когда они поднялись по лестнице и свернули в коридор, Кельсер задержался, поджидая отставшую Вин.
С этими словами он спрыгнул с крыши. Вин последовала за ним, и полосы ее плаща затрепетали в воздухе. Падая, Вин подожгла свинец, и к моменту приземления ее ноги уже наполнились алломантической силой.
— Братство, — сказал Клабс, откинувшись на спинку кресла так, что Вин почти перестала видеть его раздраженное лицо. — Никаких перемен в правительстве не будет до тех пор, пока «стальные» инквизиторы имеют хоть какое-то влияние.