Вин наблюдала, как Клабс дерганой походкой прошел к двери, как мальчик открыл дверь перед ним и захлопнул выйдя. Потом она посмотрела на Кельсера.
— Он странный человек, — пробормотал Хруд. — Что-то с ним случилось там, в Ямах, что-то дурное. Он ведь прежде не был алломантом, как вы знаете. Когда он попал в Ямы, он был обычным скаа, а теперь… Теперь он наверняка туманщик — и не совсем человек. Он слишком много времени провел в тумане, вот в чем дело. Кое-кто поговаривает, что настоящий Кельсер давно мертв, а то, что носит его личину… короче, это не он.
На улице уже стемнело, и Кельсер был в плаще рожденного туманом.
То, что Вин прежде постоянно бродила от города к городу, зависело не от нее: так решал Рин. Он ужасно боялся оказаться запертым где-нибудь. Обычно он сам находил для них с Вин суда, и вместе с бурлаками они добирались до нового места жительства. Но и там Рин не задерживался дольше чем на год. Он всегда двигался, всегда куда-то спешил. Как будто убегал от чего-то.
— Вероятно, мне и вправду не стоит так тревожиться о вас. Кто знает… учитывая вашу ловкость в политических маневрах, можно ожидать, что Дом Ренокс вскоре станет одним из самых влиятельных в столице, а я превращусь в нищего попрошайку.
— А это уберет из столицы один из Великих Домов, — сказал Доксон. — Большинству членов Дома Текиэль — включая всех алломантов — придется переехать на дальние плантации, чтобы попытаться возместить потери.