Тварь повернулась к нему лицом — и Кельсер, испустив отчаянный вопль, ударил ее булыжником, и сила его ненависти была, наверное, больше, чем сила свинца.
— Я тревожусь, — сказал Эленд. — Кое-кто из наших друзей может оказаться во главе своих Домов быстрее, чем мы ожидали, но готовы ли они?
Он не боялся, не чувствовал боли, ему было весело. Всю жизнь в нем жило желание сражаться.
А вот Кельсер… Кельсера переполнял гнев. Его лицо налилось кровью, мускулы напряглись, глаза сверкали. Еще четверо казнены, один из них — ребенок…
Эленд пожал плечами, хотя от слов Джастеса ему стало еще больше не по себе. Не из-за отца, а из-за того, что случилось ночью. Видимо, какие-то алломанты следили за Элендом во время встречи с друзьями. Что они успели узнать? Известно ли им о книгах, которые он читал?
Кельсер оттолкнулся и отскочил назад, почувствовав, как один из топоров пронесся рядом с его головой. Он мягко приземлился и увидел ринувшихся на него солдат. Снова сделав огромный прыжок, Кельсер зацепился за одну из клеток и потянул к себе лежавшую на земле дверцу. Решетчатая дверь взлетела и с силой ударила солдат.