Какой-то пьяница прицепился к нам на перекрёстке, увязался следом, вопя, что мы должны разделить с ним выпивку, прежде чем сдохнем и мухи залезут к нам в глазницы. Шуко послал его куда подальше, но выпивоха, разумеется, не отстал, лишь обиделся, полез в драку, схватил меня за куртку, за что тут же получил в зубы.
Он сумрачно кивнул и кинул на землю фигуру. Это была долгая работа, он должен был создавать её не меньше двух месяцев, трудясь ежедневно, напрягая память, чтобы не ошибиться. Грандиозный высасыватель силы, но окулла способный задержать лишь на несколько секунд.
— Сколько среди них врачей? — поинтересовался я.
— Что это было, Людвиг? — От случившегося проняло даже Гертруду, о Проповеднике и речи не было. Из-за кустов раздавались молитвы вперемешку с богохульствами.
— Не мог я её видеть. Она ещё три недели назад уехала к племяннице в Жмут, — сказала душа, знавшая все городские сплетни.
— Впереди узкий проход, сам посмотри. Через него можно лишь протискиваться, и мы будем как толстые крысы в норе. Обороняться здесь невозможно, она прикончит нас поодиночке, стоит только туда залезть.