— Второе рождение? Что вы имеете в виду? — непринужденно поинтересовалась я, уже предчувствуя ответ.
Бабушке, конечно, все бы сошло с рук. Но я — не Милдред, а всего лишь ее внучка.
— Думаю, вы сильно рисковали, отправляясь в такое место в одиночку, — предположила я.
Нет. Густого, горького, будто горит тряпка. Отвратительный, такой знакомый запах…
Что же касается журналиста… Ла Рон действительно склонен был раздувать скандал на пустом месте и делать «бомбы» из совершенно незначительных событий. Впрочем, это свойство я бы, скорее, приписала его таланту, нежели жажде славы. Поэтому вряд ли Луи имел отношение к покушению на мою драгоценную особу.
Запасы бодрости и жизнелюбия были у Магды воистину неистощимы. Что бы ни случалось, какие бы беды ни обрушивались на страну, на дом, на нее саму — она просто улыбалась и говорила: «Неприятность, да, леди?», или «Нескучная у нас жизнь!», или вовсе: «Зато будет, что вспомнить на старости лет!».