Со смутным стыдом я вспоминала, как расплакалась на лестнице, как утешал меня Эллис, как он не позволял прочим гусям отводить меня наверх прежде, чем отыскались туфли и шаль, а моя одежда была приведена в подобие порядка. А потом, на улице, уже усаживаясь в машину, я ухватила Эллиса за руку и, горячо поблагодарив за спасение, пообещала, что один столик в моей кофейне всегда будет свободен и что он, Эллис, в любое время может зайти ко мне и попросить чашечку кофе — за счет заведения.